День памяти Пушкина: 8 пророческих стихов

После смерти Александра Пушкина литературный критик Аполлон Григорьев именовал его нашим всем, поэт Михаил Лермонтов — нашей славой, а каждый второй россиянин — пророком. По прошествии 188 лет со дня гибели солнца русской поэзии ВФокусе Mail собрал восемь провидческих выдержек из его произведений.

Последним официальным стихотворением Александра Пушкина стало «Я памятник себе воздвиг нерукотворный» 1836 года.

Нет, весь я не умру — душа в заветной лире

Мой прах переживет и тленья убежит —

И славен буду я, доколь в подлунном мире

Жив будет хоть один пиит.

Современники восприняли произведение остро, сочли поэта самонадеянным. Однако сам Пушкин, создавая строки, словно зрил в будущее, где о его величии знают по всей стране.

Слух обо мне пройдет по всей Руси великой,

И назовет меня всяк сущий в ней язык,

И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой

Тунгус, и друг степей калмык.

В стихотворении «Чем чаще празднует Лицей» 1831 года Александр Пушкин, еще не переживший кончину бывшего одноклассника и товарища Антона Дельвига, предсказывает, что следующим из его святого школьного братства уйдет из жизни он сам. Так и случилось.

И мнится, очередь за мной,

Зовет меня мой Дельвиг милый,

Пиров и чистых помышлений,

Туда, в толпу теней родных

Навек от нас утекший гений.

Основным способом передвижения в годы жизни Александра Пушкина считался гужевой транспорт — лошади. По словам поэта, ездили «то в коляске, то верхом, то в кибитке, то в карете». На заграничных маршрутах также встречались парусные суда и пароходы-пироскафы.

В романе в стихах «Евгений Онегин» 1833 года Александр Пушкин, опережая реалии своего времени, описывает будущее, в котором по всей стране распластаются шоссе и мосты, — то, что мы видим сегодня каждый день.

Шоссе Россию здесь и тут,

Раздвинем горы, под водой

Пророем дерзостные своды,

На каждой станции трактир.

В 1829 году Александр Пушкин сражался за Родину в русско-турецкой войне на Кавказе. В те времена масштабные битвы с Российской империей велись часто — в 1813 году, то есть за 16 лет до этого, только закончились сражения с Францией.

Писатель же в своих мечтах, отраженных в стихотворении «На возвращение государя императора из Парижа», видел спокойный мир, где русские люди пусть и не навсегда, но все-таки на длительное время забудут о шлемах и стрелах и задышат спокойно — и такие времена в истории страны наставали.

И придут времена спокойствия златые,

Покроет шлемы ржа, и стрелы каленые,

В колчанах скрытые, забудут свой полет;

Счастливый селянин, не зная бурных бед,

По нивам повлечет плуг, миром изощренный…

В стихотворении «Роняет лес багряный свой убор» 1825 года Александр Пушкин задумался о старости своих друзей. По мнению поэта, последние живые из круга его ближайших товарищей должны были быть несчастливы в среде новых поколений.

Несчастный друг! средь новых поколений

Докучный гость и лишний, и чужой,

Он вспомнит нас и дни соединений,

Закрыв глаза дрожащею рукой…

Будучи в солидном возрасте, между 1874 и 1877 годами близкий товарищ поэта князь Вяземский писал: «Жизнь наша в старости — изношенный халат: и совестно носить его, и жаль оставить».

Во времена Александра Пушкина ничего не знали о популярном ныне термине «абьюзер», который обозначает человека, пытающегося привязать к себе партнера разными психологическими уловками, в том числе игнорированием, оскорблениями и манипуляциями. И уж тем более тогда не полагали, что такой метод эмоционального насилия действительно работает, то есть приковывает желанного возле себя надолго, но только ценой его благополучия.

Чем меньше женщину мы любим,

Средь обольстительных сетей.

Никто не знал, а Александр Пушкин в романе в стихах «Евгений Онегин» и историческом произведении «Арап Петра Великого» 1837 года уже анализировал такое положение вещей.

«Что ни говори, а любовь без надежд и требований трогает сердце женское вернее всех расчетов обольщения».

В 1831 году Александр Пушкин создал стихотворение «Клеветникам России». В произведении поэт описал момент сильного напряжения мировой обстановки, в котором отметил силу небоязливой Родины.

Иль русский от побед отвык?

От финских хладных скал до пламенной Колхиды,

От потрясенного Кремля до стен недвижного Китая,

Стальной щетиною сверкая,

Не встанет Русская земля?

Так высылайте ж нам, витии,

Есть место им в полях России,

Среди нечуждых им гробов.

И, наконец, еще одно пророчество из романа в стихах «Евгений Онегин». В 1826 году зима, судя по всему, крайне походила на современную — аномально теплую и бесснежную.

Зимы ждала, ждала природа.

Снег выпал только в январе