Ветеран космонавтики Бугров рассказал о планах на Марс и Луну в СССР и России

Президент Трамп объявил о намерении реализовать амбициозную космическую программу, включающую отправку американских астронавтов на Марс. Насколько это реально? Какие марсианские планы были у России? И есть ли у России шанс полететь на Марс? Об этом корреспондент "РГ" говорит с ветераном космонавтики Владимиром Бугровым, в прошлом разработчиком проектов экспедиции на Марс и Луну, ведущим конструктором по пилотируемым ракетно-космическим комплексам для высадки на Луну и "Энергия-Буран".

Владимир Евграфович, вы видели реакцию на слова американского президента Илона Маска, который буквально одержим идеей колонизации Марса?

Владимир Бугров: Эмоции Маска понятны. Однако проблема доставки на поверхность Марса "колонистов" требует не только богатой фантазии, но и ответов на конкретные технические вопросы. И главный: какую массу необходимо вывести с Земли на околоземную орбиту, чтобы переселить на Марс миллион человек? В конце 50-х годов Вернер Фон Браун в своем проекте для отправки экспедиции из 70 человек на Марс предполагал собрать на околоземной орбите 38 000 тонн. Это и по нынешним меркам фантастика: по 500 тонн на человека.

Ведь вполне реалистичный проект экспедиции на Марс был у главного конструктора Сергея Королева еще в 1962 году?

Владимир Бугров: Абсолютно верно. Для отправки трех человек предполагалось собрать на орбите искусственного спутника Земли (ОИСЗ) общий комплекс массой 500 тонн. По 165 тонн на человека. За минувшие десятилетия эти данные сократить не удалось. Кстати, незамеченной осталась знаменательная дата: 65 лет как была принята советская межпланетная программа.

Что вы имеете в виду?

Владимир Бугров: Постановление правительства "О развитии исследований по космическому пространству" от 1959 года впервые определило цели пилотируемой космонавтики с первого полета до экспедиций на планеты. В ОКБ-1 практически одновременно разрабатывались корабль "Восток" для первого полета в космос, тяжелый межпланетный корабль ТМК и ракета Н1 для межпланетных полетов.

Я читала этот рассекреченный документ. Все четко: автоматическая научная станция на Луне, ракеты для полета в район других планет, в первую очередь к Марсу и Венере, полеты человека в космос. В напечатанном на машинке тексте слова "Марс" и "Венера" вписаны от руки. Не знаете, кто вписал?

Владимир Бугров: Наверное, уже никогда не узнаем. Но это важнейшая деталь. Создание корабля ТМК и ракеты Н1 было подтверждено еще одним постановлением. А в июле 1962-го в ОКБ-1 собралась экспертная комиссия под председательством президента Академии наук Мстислава Келдыша. Комиссии был представлен эскизный проект ракеты Н1, включавший проект экспедиции на Марс. Комиссия одобрила, Келдыш утвердил.

Вы присутствовали на комиссии?

Владимир Бугров: И присутствовал, и готовил материалы. Я занимался разработкой компоновки тяжелого межпланетного корабля ТМК. Кроме того, по поручению Королева, подготовил анализ возможности экспедиции на Марс с использованием жидкостных ракетных двигателей. Для наглядности сделал плакаты. Все это стало основой доклада Сергея Павловича. Была сформулирована основополагающая концепция: старт экспедиционного комплекса с орбиты спутника Земли к Марсу на ЖРД, переход на орбиту спутника Марса за счет аэродинамического торможения в его атмосфере, обеспечение жизнедеятельности экипажа в полете с помощью замкнутого биолого-технического комплекса. Некоторые фотографии с плакатов каким-то чудом сохранились в архивах РКК "Энергия".

В некоторых публикациях упоминается еще один проект экспедиции на Марс - 1960 года.

Владимир Бугров: Мне точно известно, что никакого "МЭК-1960", если речь о нем, и никаких других проектов экспедиции на Марс с электрореактивными двигателями, якобы разработанными Константином Феоктистовым, никогда не существовало. Это выдумки. Узнал бы Королев, что Феоктистов занимается Марсом, вместо того чтобы заниматься "Востоком" накануне полета, биография Константина Петровича могла круто измениться.

Как развивался марсианский проект Королева?

Владимир Бугров: Решение экспертной комиссии было подтверждено секретным постановлением от 24 сентября 1962 года. Началось изготовление ракеты Н1, строительство наземных сооружений на Байконуре. Был создан Институт медико-биологических проблем: для разработки систем жизнеобеспечения и подготовки экипажей для длительных межпланетных полетов.

Моя задача состояла в том, чтобы "примитивную" схему комплекса, представленную на комиссии, превратить в технически приемлемую компоновку. Скажем, пришлось отказаться от вращения корабля для создания искусственной тяжести. Это трудно было совместить с постоянной ориентацией на Солнце. Компоновка упростилась. В соседних подразделениях шла проработка систем. К лету 1964 года объем проектно-конструкторской документации, был достаточным, чтобы можно было готовить документ для привлечения к работам смежных предприятий. Однако вскоре планы начали буксовать.

Вторглась лунная программа?

Владимир Бугров: Ее придумал в 1961 году после полета Гагарина президент США Джон Кеннеди. Он объявил высадку американцев на Луну национальной задачей. У нас тогда на это никто не среагировал. Мы не побежали догонять американцев, а продолжали работать над межпланетной программой. А дальше сложились обстоятельства, которые по сути откинули нас назад.

Что за обстоятельства?

Владимир Бугров: К 1964 году Глушко и Челомей создали у Хрущева иллюзию, что разработают проект высадки на Луну раньше американцев. Королев, видя в этом угрозу для межпланетной программы, предложил свой вариант - на ракете Н1. И ему отдали предпочтение. Хотя обогнать американцев была нереально, но Хрущев требовал: Луну американцам не отдавать! Тогда Челомей и Глушко предложили осуществить облет Луны на ракете "Протон" и на своем корабле.

Думаю, Хрущеву по большому счету было все равно, чей это будет проект. Но у Челомея работал его сын, уже тогда Герой Соцтруда. Поэтому предложение Челомея и Глушко упало на "подготовленную" почву. Это предполагалось представить грандиозной победой над американцами в лунной программе. Челомей стал бы новым лидером в космонавтике, а у сына Хрущева открылись бы заманчивые перспективы. Хрущев одобрил этот проект.

3 августа 1964 года вышло постановление: первым пунктом Челомею поручили осуществить облет Луны к 50-летию советской власти. Вторым - Королеву поручили высадку. Сергей Павлович создал отдел № 93 по лунным кораблям.

Вы участвовали в работах по лунной экспедиции. Чем конкретно занимались?

Владимир Бугров: Да. Мне поручили лунный орбитальный корабль ЛОК: разрабатывал компоновку, общие требования, состав систем и весовую сводку по кораблю. Хочу еще раз сказать, что пресловутая "лунная гонка" - это лишь выдумки. Первую осевую линию на чертеже ЛОКа я лично провел в октябре 1964 года.

Наш отдел располагался на первой территории ОКБ, и Сергей Павлович часто заходил. Без свиты. Садился рядом и смотрел чертеж. Я неплохо чертил, и он мог "читать" без всяких пояснений. Из общения с ним один на один за кульманом я понимал, что, конечно, он не верил в возможность обогнать американцев, но никогда об этом не говорил и никогда не подгонял работу. Большое внимание уделял весовой сводке. Иногда на полном серьезе наступал мне на ногу и говорил: "Я из тебя выжму нужный вес". Но нужный вес не выжимался. Вся наша работа проходила в условиях острого весового дефицита.

Ракета Н1, задуманная для марсианской программы, могла выводить на околоземную орбиту 75 тонн. Этого было достаточно, чтобы собрать из таких элементов марсианский комплекс массой 500 тонн. Экспедицию на Луну предполагалось выполнить одним пуском и 75 тонн было недостаточно. Увеличить эту массу удалось только до 95 тонн за счет титанических доработок. И в том числе форсирования двигателей первой ступени, что стало причиной их аварий при последующих летных испытаниях.

Что стало с облетом Луны, с которого начались лунные хлопоты?

Владимир Бугров: В 1965 году стало ясно, что Челомей не справится в срок с облетным кораблем, и программу поручили Королеву. Это была большая дополнительная нагрузка на ОКБ-1 - одновременно в разработке было семь разных кораблей. В целом итог такой. Из четырнадцати половина беспилотных запусков закончились взрывами ракеты "Протон", пять - неисправностями бортовых систем. А вот два последних по закону ехидства прошли успешно в 1969 году, уже после того, как американцы облетели Луну.

Строго говоря, принятую у нас схему облета вообще невозможно было осуществить. Из-за ненадежности ракеты "Протон" экипаж решили доставлять на облетный корабль 7К-Л1 с помощью корабля "Союз". Мы с Володей Аксеновым по поручению Мишина должны были отработать пересадку из корабля в корабль в невесомости на летающей лаборатории Ту-104 (я тогда был в нашем отряде космонавтов). После шести полетов нам не удалось сделать это надежно. На этом программа облета Луны была закрыта.

Лунная программа затормозила марсианскую?

Владимир Бугров: Нет. Постановление 1959 года никто не отменял, и оно выполнялось. Королев объединил обе программы в одну. В лунном проекте два ракетных блока "Г" и "Д" стали бы 4-й и 5-й ступенями ракеты Н1, лунный посадочный корабль ЛК стал бы прототипом марсианского посадочного, а лунный орбитальный корабль ЛОК заменил бы "Союз". В 1965 году Сергей Павлович поручил мне заняться совместно с руководством ИМБП организацией гражданского отряда космонавтов в ОКБ-1.

Зачем?

Владимир Бугров: Для участия в испытаниях тяжелого межпланетного корабля ТМК на околоземной орбите и выполнения межпланетных полетов. Но в январе 1966 произошла трагедия: Королев умер на операционном столе. Главным конструктором стал Василий Павлович Мишин. Он продолжил работу по обоим программам. Убежден, что никто из известных мне руководителей не смог бы успешнее справиться с таким гигантским объемом работ: не за голубые глаза Мишин двадцать лет был бессменным и единственным первым замом Королева.

В 1968 году макет корабля ТМК был изготовлен, и начался его монтаж в ИМБП в составе экспериментальной установки. В 1971-м приступили к комплексным испытаниям ТМК с участием экипажей. Была частично замкнутая система жизнеобеспечения, имитация условий межпланетного полета. За исключением невесомости, конечно. Продолжались они до 1975 года.

Все-таки почему обе программы, и марсианская, и лунная, не были завершены? Обьясняют по-разному. Неудачи с ракетой Н1? Конфликты конструкторов, разработчиков разных фирм?..

Владимир Бугров: Дело, разумеется, не в ракете Н1. Перед началом летных испытаний ракеты Н1 зимой 1969 года Келдыш на большом совещании предложил: "Мы можем в 1975 году осуществить запуск пилотируемого спутника Марса двумя носителями Н1 со стыковкой на орбите… С научной точки зрения Марс важнее Луны". К сожалению, соратники Королева его не поддержали.

Четыре пуска, действительно, оказались, аварийными, и в трех причиной стало разрушение двигателей, форсированных под лунную программу. Испытания были начаты на недостаточно отработанных двигателях в расчете на систему КОРД: она должна была по контрольным параметрам распознать приближающуюся аварию двигателя и выключить его. Но система не работала. Тем не менее ракета Н1 подтвердила свои высокие летные характеристики. Скажем, в последнем запуске до разделения ступеней не хватило всего семи секунд. Это красноречиво говорит о том, что ракета имела полное право на существование.

К пятому пуску Кузнецов доработал двигатели НК-33, сделав их многоразовыми. У всех участников подготовки была уверенность, что пятый пуск, предполагавший беспилотную экспедицию на Луну, будет успешным. Я непосредственно занимался подготовкой всех лунных комплексов Л3 в качестве ведущего конструктора. Через мои руки проходили все замечания, которые выявлялись во время испытаний. И у меня большее беспокойство вызывали бортовые системы лунных кораблей, в частности, система управления.

А то, что обе программы действительно кое-кому мешали, это факт. Они мешали тем, у кого также были большие амбиции и другие планы. Им не нужны были ни Марс, ни Луна, ни ракета Н1.

В чем это выражалось?

Владимир Бугров: Приведу два эпизода. Они красноречивы. Мишин в своих дневниках описал ход совещания, которое Королев проводил в апреле 1964 года. Тема - как сократить объем работ. Постановления по Луне еще не было. В качестве полезной нагрузки для ракеты Н1 Королев ничего, кроме ТМК, не называл. Тихонравов высказался за то, что. межпланетный проект должен остаться главной и единственной задачей для Н1. Однако Черток, Феоктистов и Бушуев дружно предложили заняться лунным проектом. То есть оказались в конфронтации с Королевым и порученными предприятию работами. Через пять лет они же опять дружно предложили забыть про Луну, и начать создавать долговременные орбитальные станции ДОС. То есть опять оказались в конфронтации с главным конструктором. Теперь уже с Мишиным.

Поскольку "заговорщики", как называл оппонентов Черток, не рассчитывали на поддержку ни у нас в КБ, ни в министерстве, "представитель" Феоктистов поехал прямо к Устинову. И от имени фирмы наобещал за год создать первую в мире ДОС. Устинов поверил. Пообещал на Политбюро взять реванш за проигрыш в лунной программе. Мишина буквально заставили заниматься станцией, несмотря на его категорические возражения.

ДОС № 1 - это станция "Салют"?

Владимир Бугров: Да. Она была запущена в 1971 году. Отправленный к ней с разницей в несколько дней первый экипаж сумел пристыковаться, но не смог войти. Второй экипаж - Добровольский, Волков и Пацаев - погиб при возвращение на землю. В обоих случаях вопросы к логике работы бортовых систем. В 1972 году ДОС №2 не вышла на орбиту из-за аварии "Протона"…

Весной 1973 года американцы объявили о запуске своей станции "Скайлэб". Реванш страны оказался под угрозой. Срочно в апреле на орбиту вывели челомеевскую станцию "Алмаз", но она потеряла герметичность и прекратила существование. Наконец, в мае успешно вывели станцию ДОС № 3, запуску которой высшее руководство уделило беспрецедентное внимание. Однако через пару витков потеряли и ее.

Причина?

Владимир Бугров: Не вдаваясь в подробности: вес станции был существенно превышен. Ракета смогла вывести ее только на низкую орбиту, на ней она могла затормозиться в атмосфере и упасть. Для поднятия высоты требовалось включение двигателей, но при ориентации из-за проектных ошибок все топливо уже израсходовали. Работала правительственная комиссия. Прошли серьезные наказания сверху донизу.

Неприятности были и раньше, но так сурово не наказывали?

Владимир Бугров: Потеря ДОСа №3 сильно ударила по репутации советской космонавтики. Через неделю американцы запустили свою станцию Скайлэб и до весны 1974 года провели на ней три экспедиции. Обещанный реванш не состоялся, и кто-то должен был за это ответить.

На конец 1974-го был намечен пятый пуск комплекса Н1-Л3. На ракете стояли новые многоразовые двигатели Кузнецова. По мнению всех участников подготовки, он должен был пройти успешно. Но Мишина отстранили от занимаемой должности. Без предъявления каких бы то ни было претензий, под флагом объединения ЦКБ ЭМ и "Энергомаш" с новым руководителем Глушко. Вся материальная часть и документация по советской межпланетной и лунной программам были уничтожены.

Кстати, в 1985 году под редакцией Валентина Петровича Глушко вышла "Энциклопедия космонавтики". К сожалению, редактор "забыл" рассказать в ней о марсианском и лунном проекте, о ракете Н1 и их уничтожении. "Забыл" он также среди тысяч фамилий, причастных к космонавтике, упомянуть фамилию Мишина.

Если вернуться к орбитальным станциям. Ведь получилось так, что две крупнейшие фирмы - Королева и Челомея - из одних и тех же корпусов, кораблей и других элементов создавали двадцатитонные космические объекты. Говорят, конкуренция всегда во благо. А здесь? Распылялись средства, ресурсы.

Владимир Бугров: Да, клепали мы, клепал Челомей. Еще в 1971 году на совещании в ЦК Устинов лично разбирался: зачем клепать и куда девать девять одновременно разрабатываемых долговременных (!) орбитальных станций. Наши творцы, стремясь обогнать Челомея, даже не думали восполнять продукты и запасы топлива, и, когда они кончались, станция становилась не ДОС, а КОС - кратковременной. И нужно было запускать новую.

Потом установили второй стыковочный узел и разработали грузовой корабль. Научные результаты были весьма скромными, никаких программ, кроме рекордов продолжительности не было. По мнению Феоктистова, работали сами на себя. И тогда решили "раскинуть сети пошире". Установили переходный отсек с четырьмя стыковочными узлами. В качестве научных модулей использовали корпуса челомеевского корабля снабжения (20 тонн), оставшиеся неликвидом от "Алмаза". Но что это за десятки тонн научной аппаратуры, которыми предполагалось набивать модули, никто не знал. Вот такая была история у долговременных орбитальных станций. В 2000 году, рассуждая о пользе для простых граждан от полетов человека в космос, тот же Константин Петрович Феоктистов писал: люди, которые платили за эти полеты, ничего не получили… обидно это осознавать, но это так.

А как же станция "Мир", на которой поставили более 20 тысяч экспериментов? Важные результаты потом были внедрены, например, во врачебную практику. На МКС сегодня проводятся исследования, которые помогут сделать жизнь россиян комфортнее. Серьезные надежды ученые-практики связывают и с новой Российской орбитальной станцией.

Владимир Бугров: Хорошо бы еще связать всю сумму затрат на полувековое дежурство космонавтов на орбите с реальной пользой полетов на станции для налогоплательщиков. В чем я убежден? Главным назначением РОС должна стать отработка элементов для подготовки межпланетного полета человека. Всю остальную полезную работу на околоземной орбите, да и на Луне, пусть выполняют автоматы.

Нужно продолжить то, что начали делать Циолковский, Королев, Тихонравов и Мишин. И как первый этап - разработать межпланетный корабль для его "обкатки" на околоземной орбите как тяжелой орбитальной станции. К сожалению, сегодня уже нет людей, создававших прежние проекты, опыт утрачен. Поэтому нужно, не стесняясь, организовать разработку в вузах проекта экспедиции на Марс на жидкостных ракетных двигателях. Больших денег тут не надо: студенты все равно должны делать курсовые и дипломные проекты. Конечно, в первую очередь беспилотники, но могут появиться дельные межпланетные проекты. И даже новый Королев. Да и на новой Российской орбитальной станции один из модулей вполне может стать прототипом будущего межпланетного корабля.

Пока Илон Маск готовится переселять население Земли на Марс без возвращения, может, России по силам будет после победного завершения СВО заняться марсианской экспедицией из 3-4 человек? И обязательно - с возвращением.